Студия Bob Basset – явление поистине уникальное. За счет своих фантастических сюрреалистических масок мастера из первой столицы без преувеличения прославились на весь мир. В “трудовой книжке” бренда – работы для дома Givenchy, публикации в Vogue International и The New York Times Fashion Magazine, а поклонников – музыкант группы Slipknot Сид Уилсон, участники Tantric, KORN и Metallica. Во второй части эксклюзивного интервью лицо бренда Bob Basset рассказал о бизнесе, китайцах и техноромантизме.
Ранее “Наша цель – абсолютное мировое величие”, – харьковские дизайнеры Bob Basset
– Когда мы говорим о тех же дизайнерах – мы говорим о целой многомиллиардной индустрии. Вы не планировали как-то масштабироваться?
– Думали, но я пока не представляю, что я могу масштабировать. Мне все знакомые говорят: “Придумай интересный пояс”. Я могу это сделать быстро, мне не сложно. Но это не мой фетиш, я не получаю от этого удовольствия. Мне говорят: “Найми других людей”. Но проблема в том, что другие люди никогда не могут реализовать твою задумку в чистом виде, они делают это со своим преломлением.
К тому же, чтобы построить качественный масштабный бизнес, необходимо обладать недюжинным менеджерским талантом, а также стопроцентное участие в процессе, но у меня этого нет сейчас. Зато есть тяга создавать предметы.
– То есть пока что продвижение носит вирусно-патризанский характер?
– Я вам больше скажу: все наши контакты со знаменитостями, с великими, все наши самые яркие истории – все было очень просто. Без маркетинга и чего-то подобного. Мне иногда кажется, что он нам вообще противопоказан. Знаковые клиенты находят нас по тому, что им понравились наши фотографии к Google. Все.
– Ваши вещи не рассчитаны на широкого потребителя. Насколько в таких условиях возможно достижение этого самого величия?
– Я часто думаю о природе денег и пришел к выводу, что это тот ценностный критерий, которым общество оценивает важность человека для себя. А еще деньги – это единственный договор, который человечество чтит безусловно. Ведь это по сути бумага. Поэтому как бы мы не относились к богатым людям и не рассуждали о том, как они получили свои богатства, все равно деньги – это важный эволюционный ценз. Есть деньги – значит, с точки зрения эволюции ты эффективен.
К чему я это? Ценностный критерий наших изделий позволяет нам выбирать, так сказать, эволюционно развитых индивидов. А они, как известно, всегда обладают большим влиянием. То есть я говорю о том, что наррастив небольшое количество людей вполне может запустить эту цепочку величия.
– Термин “техноромантизм”, в котором работает Bob Basset, ваш?
– Да. Точнее, его пытались сформулировать и до меня, делали это по-разному, но ни у кого нет того представления, которое есть у меня. Так что у меня собственный техноромантизм. Есть романтизм. Есть некая мифологизация механики – и из этого так и вырастает эта формулировка. Все никак не могу заставить себя прописать точную формулировку.
В чем смысл. Человеку свойственно преобразовывать реальность. Это свойственно многим живым существам, в общем-то. Человек в этом плане отличается лишь тем, что он намного в большей степени на это способен. К примеру, мы можем взять вещество и довести его до любого агрегатного состояния. Но все это возможно лишь благодаря использованию специфических техник и механик. Добавьте к этому потребность в мистификации, предайте ощущение некого романтизма – и получите техноромантизм.
– Стимпанк – это и есть техноромантизм?
– Частный случай. Как и любое новое течение, это было классно, живо и сочно, но через время появились люди, которые точно знают, что такое стимпанк, что не стимпанк, и мне в этот момент не очень захотелось называться стимпанком. Я не вижу, почему я должен работать в каких-то узких рамках. Тем более, что в этом течении есть куча людей, которым просто н***й делать и они занимаются лишь тем, что обсуждают творения других.
Если мастера и делают сумки – то только такие. Фото: facebook.com/bobbasset.art
– И все же: вы пришли в стимпанк или он сам вас нашел?
– Это было решение наполовину коммерческого характера, нужно было продавать. В какой-то момент, глядя на наши предметы, я понял, что это имеет какую-то коннотацию с миром стимпанка и решил применить это слово для продаж. Но в свою защиту я могу сказать, что в то время на всем eBay было около 700 предметов в этом жанре. Сейчас их около 200 тысяч. То есть, сказать, что я эксплуатировал мощный тренд, было бы враньем. Тогда это было просто частным явлением, артовым мейнстримом это стало не так давно.
– Как проходит процесс создания маски: от зарождения импульса до окончания работы? С чего все начинается с рисунка?..
– Если бы я еще умел рисовать (смеется)… Возможно, поэтому все немного интереснее. Проблема эскиза в чем? Зачастую ты что-то нарисовал – и тебе уже неинтересно. А если хорошо нарисовал – то вообще зачем тебе дальше этим заниматься? Ты же уже выразил объект, фетиш получил… Так что, возможно, мне и не надо учиться рисовать…
У нас же – 3D-моделирование проходит вручную. Мы берем разные объекты, предметы, сопоставляем, смотрим на взаимовзвешенность… Зачастую это чистый творческий поиск. Иногда начинаешь что-то делать, а в процессе понимаешь, что получается совсем другая вещь
– Как понимаете, что процесс закончен и больше ничего добавлять не нужно?
– “Нужно добавить” – это болезнь. Всегда есть то, что можно или доделать, или оторвать… Но жизненный опыт показывает, что начнешь менять – и придется просто делать заново. Недавно отдавал заказ компании “Plarium” – все смотрел и думал, как бы что отрезать (смеется). Идеал достижим? Достижим. Но как он выглядит? Мы не всегда знаем.
– А вы своего идеала достигали?
– Я достигал невероятнейших и удивительнейших высот невообразимым для меня образом. Были вещи, с которыми больше ничего не хотелось делать, но конечный результат вызывал у меня оторопь удивления. Потом смотришь на такую вещь и думаешь: “Боже, как же такая красота могла получиться? Как? Что же случилось?”.
Фото: facebook.com/bobbasset.art
– Сейчас ваши маски стоят в среднем по $1 тысяче. А как начинал свой путь тогда еще Сергей Петров?
– Благодаря брату. Он был универсальный гений, у которого получалось все, за что он брался. Я считаю, что он создал музыку там, где ее не было. Теперь у нас есть огромное число нот самого разного формата, которые мы сочленяем…
А вообще в начале 90-х были какие-то браслеты медные, кожаные украшения… В 1991 году я сделал свой первый кожаный доспех и пришел в нем в школу на урок по ДПЮ, потому что военрук требован от меня наличия военной формы. Учитель закричал: “Что это за форма?”, на что я спокойно ответил: “Бухара, примерно век 9”, чем вызвал хохот одноклассников и ненависть препода. Тот доспех я сделал сам, это первое мое масштабное изделие. А в целом я в мастерской лет с 10. И нельзя сказать, что я какое-то мастерство освоил божественно, а какое-то плохо. Но мне никто в мастерской не сможет поставить в укор, что я не понимаю, как что-то делается.
– Вы в разное время создавали вещи из кости, металла, камней. Сейчас закрыли это направление?
– Создавали, но из кожи ведь получается лучше. Делай то, что у тебя получается, и старайся делать это наилучшим образом. Для камней мы привлекаем сторонних людей, для этого нужно специфическое оборудование. С металлом, где надо используем.
– Вы как-то сказали, что остановились на масках по той причине, что они хорошо помещаются в коробку. А если серьезно – почему?
– А это очень даже серьезно. Не стоит искать черную кошку в черной комнате. Это просто удачное стечение обстоятельств. Одно из них – размер.
– Кошелек тоже хорошо помещается…
– Но кошелек не может быть образообразующим предметом. Мы создали около тысячи разных предметов, это я не говорю о повторах, из них 700-800 – масок. А теперь представьте – тысяча разных кошельков?.. Я к тому, что маска – это простор для творчества.
У меня есть несколько состоятельных друзей, которые не совсем понимают, чем я занимаюсь… Они мне говорят иногда: “Вот если бы ты делал сумки…”. На что я отвечаю, что мои сумки бы стоили намного больше масок, потому что это уже инженерия. Могу ли с этим справиться? Да. Но стоимость такого изделия будет колоссальная.
Мы стараемся не делать то, что могут подделать китайцы… Рюкзак-дракон китайцы подделать не смогли – хотя пытались.
– Как относитесь к тому, что ваши маски называют страшными?
– Отлично. Значит, они вызывают эмоции.
– А если там была заложена другая эмоция?
– Это же моя история. Я каким-то образом что-то себе представил, пропустил через призму своего опыта… У вас свой опыт, своя призма – это нормально.
– И все-таки – большинство эмоций, которые вы вкладываете – положительные или отрицательные?
– Не так… Смотрели новый “Безумный Макс”? Там в начале фильма есть момент, когда грузовики начинают путь в другой город. И в этот момент в саундтреке звучат два мощных гудка – и колонна трогается. Вот эти самые гудки наиболее точно отображают ту эмоцию, которую я ищу. Ты видишь предмет – и у тебя в голове рождается что-то с этими гудками. Чтобы человек чувствовал, что это начала чего-то необычного.
– Какая маска у вас лучшая?
– Так нельзя сказать… Можно назвать наиболее знаковую в плане популяризации бренда. Это так называемая Steampunk gas mask 9 образца 2008 года, с которой и началось наше мировое восхождение. Именно об этой маске Уильям Гибсон (его называют создателем стимпанка – NR) сказал: “Наверное, это лучший стимпанк-объект, который я когда-либо видел”.
Маска, с которой началось восхождение бренда. Фото: bob-basset.livejournal.com
– Что в ближайших планах?
– Работа с Plarium, драконы, а также сотрудничество с харьковской компанией ICM Iron Custom Motorcycles которая делает уникальные мотоциклы, а мы – маски-шлемы для них. В итоге покупатель получает более сложную и законченную историю, чем может предложить сейчас кто-либо другой в мире.
– В бренде Bob Basset вы главный, но у вас есть напарники. Какую часть работ они делают?
– И творческую, и ремесленную. Без творчества в этом деле никуда. Один бы я не смог – умер бы просто, я и так работаю по 12 часов в день. Сейчас я уже могу дать общее направление работы, а потом просто корректировать.
– Коллеги не обижаются, что вас называют Bob Basset?
– Я наоборот всегда говорю, что я – просто лицо бренда. Для меня нет проблемы монополизации бренда, для меня важно, чтобы Bob Basset получил полагающееся ему мировое величие. Вот это важно.
Комментарии