Жарким летом 1990 года в Харькове я пришел на вызов к трехлетнему мальчику, у которого повысилась температура до 37, 8 и появился насморк. Внимательно осмотрев ребенка, я диагностировал у него острый ринофарингит и назначил ему сложные капли в нос вместе с жаропонижающим средством.
У меня была “дурацкая” привычка приходить повторно к своим пациентам, если даже родители не вызывали врача. На следующий день я был в этом районе и забежал к мальчику снова.
Мама очень удивилась: Откуда Вы узнали, что у нас в детсаду вспышка ветрянки? Я обнаружила у пятилетней дочки характерную сыпь на теле и тоже оставила ее дома. Дети ходили в одно учреждение и там мне подтвердили вспышку ветряной оспы. Я еще раз осмотрел мальчика, он лихорадил до 38, кожа была чистой, носовое дыхание было затруднено. Девочка скакала по квартире с температурой под 39, мама разрисовала ее зеленкой от макушки до пят.
“Я заскочу к вам завтра, хочу посмотреть на сыпь и узнать как дела у детей”, – прощаясь, я вышел на улицу.
На следующий день, в пятницу, я сначала осмотрел мальчика и обнаружил у него на волосистой части головы две везикулы. Потом, перешел к попрыгунье, которая продолжала носиться по дому, как фурия с температурой под 38.Теперь все пазлы сложились, у детей ветрянка, нужно будет зайти к ним в понедельник, – подумал я и пошел домой.
В ночь с воскресенья на понедельник я очень плохо спал, мне снились огромные черные крысы, которые были повсюду в моем кошмарном сне. В понедельник утром я шел на работу и на душе у меня было очень тревожно. В субботу у мальчика повысилась температура до 39 и на руках появилась новая сыпь. К ребенку был вызван дежурный врач, который подтвердил ветрянку и добавил антибактериальную терапию. В воскресенье мальчику стало еще хуже, он стал вялым, отказался от еды, температура поднялась до 40. Мама вызвала скорую и ребенка госпитализировали в реанимацию областной детской инфекционной больницы с диагнозом: ветряная оспа, тяжелая форма.
Меня ждала начмед, она шокировала меня диагнозом мальчика: менингококцемия.
“Звони заведующему реанимации Молочкову и расскажи ему о том, как ты прозевал такое, умник!!!” – она кричала, но перед глазами у меня стояло лишь лицо матери малыша.
Я что-то промычал в телефонную трубку зав.реанимацией и услышал в ответ: Мальчик стабилен, у него кокцемия без менингита, позвонишь завтра… На пятые сутки малыша перевели из реанимации с улучшением, а через две недели выписали без осложнений домой. Я нашел в себе силы посмотреть маме в глаза и попросил у нее прощения.
“Вы приходили каждый день, переживали за моих детей, были внимательны, поэтому, я прощаю Вас”, – услышал в ответ.
Меня сбила с толку ветрянка в садике и две везикулы на волосистой части головы у мальчика, папулы и петехии на руках появились не сразу, манифестация клиники началась в субботу, а два врача после меня тоже диагностировали ветрянку…
К сожалению, в нашей профессии бывают врачебные ошибки, некоторые из них приводят к смерти детей, это страшно, но такова жизнь и мы ее не в силах изменить, мы не Боги, мы люди.
Дорогие педиатры! Нам сейчас очень трудно, нашим маленьким пациентам еще сложнее, но мы все должны поддерживать друг друга, учиться, любить своих пациентов и нашу сложную профессию! С праздником, дорогие коллеги! Санитар Рома
Комментарии