Давеча в Харькове гопота разогнала акцию ЛГБТ-сообщества. Если вы хотите меня поправить, что, дескать, разогнала не гопота, а патриоты или активисты (именно такое позиционирование наблюдалось вчера в СМИ), то у меня к вам две переадресации: или до свидания, или к фотоматериалам со вчерашнего события. На фото прекрасно видно молодых людей “с ангельскими лицами и испепеляющим взглядом” с характерными обезьяньими лобиками и намозоленными костяшками кулаков.
Так вот. Сегодня я специально сходил на пресс-конференцию организаторов акции, чтобы услышать, кто подозревается в нападении. В качестве предположения организаторы назвали представителей Правого сектора, Азова и ультрас. Вместе с тем, в соцсетях недвусмысленно указывают на молодежное крыло жилинского Оплота и других участников Антимайдана.
Вас не смущает такое парадоксальное объединение идеологических противников в этой борьбе? Меня нет, и я объясню почему.
В основе гомофобии на постсоветском пространстве лежит глубоко советский мифологический архетип. Согласно ему, геи – не извращенцы, не правонарушители, не “инаковые”. Геи – в представлении человека родом из Советского Союза – это опущенные. Корни этого архетипа уходят в тюремную субкультуру, где половой акт с однополым соплеменником имел не сексуальную коннотацию, а социальную. Это был акт покарания и низведения на низшую социальную ступень. И сегодняшние поборники гомофобии на самом деле живут и мыслят в парадигме тюремной философии и являются куда большими адептами совка, нежели бабушки, ратующие за реинкарнацию Сталина.
Можно приводить оппонентам сотни примеров, упирая на то, что любой иной имеет право на гражданские права. Их все равно не услышат. Гомофобы согласны что, например, педофил – это преступник, но он имеет права, предусмотренные законом. Они согласны, что зоофил – это извращенец, но он тоже имеет права, пока любимая им собачка не оказалась вашей. Но гей в их представлении не имеет прав; он – не иной, он – изгой, отверженный, он априори лишен прав.
Поэтому для меня гомофобы – это самый махровый совок в худшем его проявлении, где идет поклонение тюремной философии. Это философия рабов, напуганных анальными карами и пугающих ими остальных. И мне неважно, одеты ли на них красно-черные ленты или колорадские. Это дикий, архетипичный, кондовый совок, произрастающий от тюремной параши.
Я не желаю, чтобы дискурс моей страны определяли люди, стремящиеся построить общество на правилах зоны. Мне совершенно однохуйственно, говорят они на украинском языке или призывают путина. Я знаю, что они стремятся к той модели социальных коммуникаций, в которой пахан взмахом болта определяет кастовость и принадлежность к ней. Я чувствую этих обезьян загривком: блатняковые пацанские песни, анекдоты на тему ниже пояса, обилие ректальной терминологии в ругательствах.
Вы – не “активисты”, вы – не борцы за чистоту расы или нации, вы просто носители советского тюремного менталитета, адски боящиеся социального наказания через жопу и поэтому стремящиеся срочно укомплектовать штат “изгоев”, чтобы не попасть туда самому. Тюремные нравы ведь суровы и переменчивы, и вы прекрасно об этом знаете, поэтому и суетитесь, и визжите истерически, и выказываете такое рвение.
Именно поэтому для меня гомотолерантность – это наирелевантнейший маркер того, что человек вытравил из себя мифологемы совка.
Шестерки разогнали акцию ЛГБТ – вот такими, на мой взгляд, должны были быть вчерашние заголовки в прессе. Шестерки, боящиеся стать заполосканными…
Комментарии